Из жизни дальнобойщика

Никакой надежды на спасение. Дорогу замело – не проехать. Кругом непроглядная тьма, вьюга, на термометре минус 30. Даже выходить из автомобиля опасно. Что делать? Выживать!

Эту историю накануне Дня автомобилиста мне рассказал бывший дальнобойщик Макар Филатов. Мужчине уже далеко за 50, суровые черты лица и грустные глаза. Глядя в них, понимаешь, что человек прожил непростую жизнь.

– То ли это был декабрь, то ли январь, – вспоминает Макар. – Не помню, какой точно год, но это были девяностые. Я еще совсем зеленый. В дальний рейс поехал вместе с напарником. Путь наш лежал через Центральную Россию в Питер. До северной столицы добрались без особого труда, а вот обратную дорогу по сей день не забуду. Помнится, только въехали в Оренбуржье, начались проблемы. Едем, едем, значит, и машина вдруг начинает трястись и глохнуть. Не поймем, что происходит. Оказывается, солярка стала замерзать. Е-мое, думаю я, что делать? Если встанем в степи, то наверняка околеем… Интернета в то время не было. Вся надежда на свой изобретательный ум. Да еще лихие девяностые – это страшные времена. Тогда мало кто вообще останавливался, чтобы помочь. Оно, в принципе, и понятно почему: бандитизм процветал. Так вот, мы заглохли. Что делать? Вспомнил совет одного товарища, что надо лампой отогревать топливо в случае замерзания. А где взять ее в полевых условиях? Пришлось лампу с фары выкручивать и, запитав ее от аккумулятора, опускать в бак. Около 40 минут мы простояли на тридцатиградусном морозе, продрогли до косточек, но завели мотор. Это была первая победа, но самое интересное только начиналось. Пошел сильный снег и усилился ветер. Километров 90 пути мы ехали нормально, дорога пробивалась. В районе Сары забуксовали в снегу. Ехать дальше было невозможно, требовалась помощь техники. Телефонов, сами понимаете, не было.

Как вспоминает мой собеседник, надеяться оставалось только на чудо. Сидя в кабине, водители не знали, что предпринять. Представьте: за окном страшнейшая вьюга, все заметает. Решили выйти из машины и лопатой откидать снег от колес, чтобы, пока не поздно, прорваться вперед и успеть по незаваленной снегом дороге доехать домой.

– Напарнику сказал, чтобы он оставался на месте, – говорит Макар. – Сам надел валенки, тулуп поверх рабочей куртки, две шапки, варежки и вышел. Инвентарь лежал в прицепе, машину надо было обходить. Добравшись до места и взяв в руки рабочий инструмент, попытался откопать колеса. Позже ко мне пришло осознание, что тратить силы на это занятие бесполезно, ведь я увидел, что впереди. А впереди были сугробы. Всю дорогу не расчистишь! Вот и сидели в машине, не понять в каких раздумьях, пока топливо не кончилось. А что дальше? Минус 30, порывистый ветер и снег. Тепло выхолаживается из салона за какие-то 15 минут. За это время мы успели подготовить все необходимые вещи и провизию и вышли из кабины на мороз. Все было словно в тумане, мы хватались за любую возможность, чтобы выжить. Жгли все, что лежало в кузове, включая и запасные шины. Потом в сугробе выкопали яму и, постелив туда вещи, сидели, отогревались водкой и смотрели, как догорает наше время – оставшиеся часы жизни. Уже не помню, сколько прошло времени. Час или два, может, больше. Мы замерзали, ноги, руки коченели. Ждать помощи было неоткуда. Кто ночью приедет за двумя бедолагами, застрявшими в степи на суровом морозе?

И вдруг словно из ниоткуда возник трактор. Мужичок из ближайшего поселка ехал по своим делам, увидел пламя вдалеке и решил посмотреть, что происходит. Словами радость нашу не передать, когда мы его увидели! Вот так и завершился один из моих первых рейсов. Боевое крещение прошел!

Дальнобойщиком Макар проработал около 10 лет, потом нашел другое место, тоже водителя. Там, по его словам, не нужно было мотаться за тысячу верст. Работа тихая и спокойная. Но сколько всего пришлось пройти, прежде чем найти ее…

Владислав Логинов,

корреспондент