Волнения обернулись грабежом
Первая русская революция 1905–1907 годов в основном охватила центральные города Российской империи, где на баррикады выходили рабочие, недовольные условиями и оплатой труда, социально-экономическим кризисом в обществе, поражением в русско-японской войне, неурожайными годами.
В Оренбуржье, несмотря на отдаленность от центра, положение рабочих мало чем отличалось от общероссийского: рабочий день продолжался 12-14 часов, уменьшались зарплаты, рабочих часто штрафовали. Однако активный протест наблюдался в основном в Оренбурге, а на остальной территории властям неприятные сюрпризы чаще преподносили крестьяне, многим из которых жилось не лучше.
Так, в документе «Донесение и. д. Оренбургского губернатора министру внутренних дел о волнениях крестьян Кананикольского района Орского уезда осенью 1905 года» от 22 апреля 1906 года отмечается, что «осенью на заводе Кананикольского района Орского уезда среди крестьянского населения этого завода численностью около четырех тысяч душ мужского пола стало заметно некоторое брожение. Спокойные до сего времени крестьяне стали вести себя вызывающе, как по отношению к местным властям, так и по отношению к местному управлению дачей, принадлежащей торговому дому Пименовых.
Впервые это было замечено земским начальством в конце октября, когда он приезжал на завод, разъяснял населению высочайший манифест 17 октября. На этом сходе, который долго не собирался, некоторые крестьяне обращались к земскому начальнику с совершенно неуместными и довольно резкими замечаниями относительно его дворянского происхождения, его владения землей и суммы получаемого им жалования и всячески, по-видимому, желая вывести его из самообладания, но благодаря таковому земскому начальнику все обошлось благополучно. Затем, вскоре после этого, крестьяне толпой человек в 50 явились к управляющему имением и, требуя повышения платы за рубку и вывозку леса, грозили сжечь усадьбу, имение, а земли и лес захватить в свое владение, доказывая, что земля должна принадлежать им, как работающему слою населения, а не владельцам.
Сделав некоторые уступки требованиям крестьян и доказав им всю несостоятельность, а главное – бесцельность предлагаемого ими самоуправства, даже если бы такое и осуществилось на известный период времени (до прибытия войск), управляющий добился того, что крестьяне убедились, по-видимому, в справедливости его доводов, мирно разошлись по домам.
Население села Кананикольского в конце года не уплатило владельцам причитающихся им за последний срок арендных денег за выгон и лес (крестьяне, кроме усадьбы, земли наделенной не имеют, т. к. от полевого надела в свое время отказались), а затем по выезде исправника заявили управлению имением, что они не желают входить с владельцем в соглашение на 1906 год относительно аренды земель, так как считают, что они должны пользоваться ими безвозмездно, как своими собственными.
Затем в первых числах февраля в Кананикольском было покушение на убийство управляющего дачей Антонова, а вслед за ним один из лесников дачи убил выстрелом из ружья без достаточного, насколько известно к этому времени, основания одного из порубщиков из местных крестьян; местный урядник помедлил арестовать этого лесника, все это вызвало известное брожение среди крестьян, отношения на заводе обострились, почему в предупреждении беспорядков в завод был командирован исправник и полусотня казаков».
В газете «Оренбургский край» от 28 марта 1906 года сообщалось о наказе казаков станицы Карагайской Орского уезда выборщикам в первую Государственную Думу.
В публикации говорилось, что Карагайский станичный сход, собравшийся 6 марта для выборов в Государственную Думу, выбрал в итоге Осипа Лемкина и Ивана Шеметова, причем выбрал для них и особый наказ, состоящий из 23 пунктов.
Основным требованием являлось то, что жителям станицы тяжело жить под опекой чиновников, которые, может быть, и желают принести им пользу, но все это выходит только на бумаге. Не зная действительной крестьянской жизни, они приносят только вред. Требовали отменить административное наказание, налагаемое атаманами отдела и станиц. Они отмечали, что желательно, чтобы налагаемое наказание исходило только от судов. Кроме того, они хотели увеличить жалование нижним чинам казаков и уменьшить оклад офицерам, установить всеобщее голосование на сходах вместо десятидворных, выбор атамана всеобщим голосованием, сдержать причеты церковных желательно на войсковой счет, отменить казенную продажу вина (предоставить это частным лицам) и предоставить обществу взимать за право виноторговли налог, усовершенствовать суд, поселковые управления в виду экономии упразднить, получить земляной надел полностью, то есть по 30 десятин на душу, избавить от натуральной дорожной повинности, урегулировать подводную повинность.
Если суммировать требования крестьян, то они стыковались в двух направления. С одной стороны, часть крестьян действовала в основном в ответ на самые неотложные физические потребности: голод, умирающий скот, пробирающий до костей холод в лачугах – или лишь немногим менее срочные дела, например, невозможность определить сына на самостоятельное житье без нового дома, на постройку которого требовался лес из помещичьих владений. С другой стороны, были крестьяне, которые осознавали также долгосрочные и обширные требования, казавшиеся иногда неопределенными, но очень часто становившиеся вполне ясными в ходе бесконечных деревенских споров. Всероссийский крестьянский Союз и Трудовая фракция Думы выразили эти взгляды в национальном масштабе.
Крестьянские волнения продолжались в течение нескольких лет в различных деревнях Орского уезда.
В областной газете «Оренбургский край» от 7 февраля 1907 года появилась публикация о самовольном захвате хлеба из общественного магазина башкирским населением деревни Верхне-Нугушевой Орского уезда.
«В самой глуши Орского уезда, в деревнях Третьей Бурзянской волости – Верхне-Нугушевой и Нижне-Нугушевой – в декабре 1906 года башкирское население захотело использовать находящийся у них запас хлеба. Часть хлеба была разделена на 30 душ. Но этого им, видимо, хватило ненадолго, и когда хлеб вышел, то они, пользуясь отсутствием магазинщиков, сломали замок хлебозаводского магазина и разграбили хлеб в количестве около 60 пудов. Это происшествие произошло из-за отсутствия работы, вместо леса остались пеньки, земля в этом регионе для хлебопашества не годилась, сенокосных полян было мало».
Константин Мусафиров,
корреспондент