За свободу интернета! Защищаются от чужих или от своих?

7 марта Госдума приняла в третьем чтении изменения в закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». 10 марта в крупных городах России прошли акции протеста.

Только в столице митинг собрал около 15 тысяч человек, как сообщают в центральной прессе. Люди считают, что этот закон не только ущемляет свободу слова, но и будет неоднозначно трактоваться.

В частности, предлагается без суда блокировать информационный ресурс за публикацию недостоверной информации, независимо от наличия умысла. Сразу возникает вопрос: что такое «недостоверная информация»? Недостоверная с точки зрения жителей города или с позиции исполнителей разного уровня? К примеру, в редакцию «ОГ» поступало и поступает огромное количество звонков от граждан, которые жалуются на некорректное выставление счетов за жилье и коммунальные услуги, на завышение показателей приборов учета воды.

Специалисты организации, которая формирует счета, в один голос утверждают, что они все делают правильно, а пресса любит делать из мухи слона. Кто здесь рассудит? И будут ли разбираться?

 

Непонятно, как трактовать пункт о явном неуважении к власти. Кто даст руку на отсечение, что эксперты не усмотрят в информации в газете или на сайте – к примеру, о некачественном вывозе мусора – неуважение к власти? Или какой-нибудь обидчивый чиновник не начнет процесс в отношении журналистов, которые будут критиковать понтонный мост в парке Строителей?

– Недавно появилась хорошая шутка: «Если сказать, что депутаты работают плохо, это неуважение к власти, а если заявить, что они сделали все хорошо, то это фейк-ньюз», – заметил в разговоре с нашим корреспондентом главный редактор центрального областного портала РИА56 Игорь Комиссарчик. – Разумеется, под неуважение к власти при желании можно подвести любую критику мэрии, правительства, депутатов, президента. Эта мера, конечно же, исключительно репрессивная, и закон, скорее всего, в итоге принят не будет. По крайней мере в такой формулировке, как сейчас.

Однако есть опасения, что мишенью в этом случае может стать молодежь. Если мы, люди взрослые, более осторожно подходим к критике, стараясь осветить все стороны, то молодые склонны к максимализму и резким высказываниям.

 

С тем, что перегибов не избежать, согласен и председатель Союза журналистов Оренбуржья Анатолий Коблов.

– Действительно, возникает много вопросов, поскольку закон еще не принят, непонятен и механизм его реализации, кто будет его контролировать, – комментирует он. – А извратить можно все. Когда принимали закон об ограничении детей от вредной для них информации, в частности, внедряли возрастные ограничения, то первое время наказывали главных редакторов изданий за некорректную маркировку. За то, что кинофильм, имеющий по положению о регистрации маркировку 12+, выходил в газете с маркировкой 16+, штрафы налагались огромные. И пока контролирующему органу не объяснили, что это перегибы, санкции сыпались. На мой взгляд, если закон все-таки примут, первое время СМИ столкнутся с неоднозначными экспертными трактовками.

 

И не только СМИ, на наш взгляд. Многие помнят нашумевший процесс над россиянкой, которая на своей странице в соцсети разместила эпохальное фото с Парада на Красной площади в мае 1945 года, на котором советские солдаты бросают фашистские флаги к стене. Суд не принял во внимание патриотического настроя иллюстрации, а пытался засудить женщину за размещение свастики.

– Любое ограничение – это ущемление, – считает орский журналист, член Союза журналистов России Александр Карандеев. – Но чтобы говорить об ущемлении свободы слова, нужно чтобы закон вступил в силу и, как минимум, внесли огромное количество поправок и в «Закон о СМИ», и в административный кодекс. Пока же вокруг озвученных изменений больше шума и политики.

– Закон не распространяется на официальные СМИ, и формально свободу слова никак не ущемляет, – продолжает Игорь Комиссарчик. – Но это формально и до поры до времени. Закон составлен так, что трактовать его можно как угодно, и под репрессивное воздействие могут попасть не только интернет-сайты и паблики в соцсетях, но и частные лица. В целом я сомневаюсь, что президент подпишет этот закон. Он, по сути, дублирует все остальные, которые действуют в отношении СМИ, интернета и граждан, начиная от закона о клевете и заканчивая законом о персональных данных. По сути, это закон ради закона. Возможностей наказать или заработать тут намного больше, чем реального правоприменения.

 

Комментируя законопроекты, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил журналистам столичных СМИ: участники митинга заблуждаются в том, что «принятые законопроекты каким-то образом направлены на ограничение свободы интернета». «Они направлены на жизнеспособность интернета в условиях потенциальных агрессивных действий в киберпространстве по отношению к нашей стране».

– Общество у нас очень разношерстное, как, впрочем, и везде, – подчеркнул Игорь Комиссарчик. – Есть те, для кого этот закон не станет ограничением. Но есть и такие издания и пользователи Сети, которых действительно стоило бы ограничить в высказываниях во избежание распространения слухов и ложной информации. Здравомыслящие люди видят рамки и без закона, а глупцам не поможет и каторга. Именно поэтому закон Госдумы не имеет практического смысла. К сожалению, все выглядит так, будто власти действительно боятся своего народа. Но давайте посмотрим, пройдет ли закон Совет Федерации и подпишет ли его президент, ведь хоть где-то здравый смысл должен сохраниться!

Татьяна Петрова