В 80-е врачей в Орске было вдвое больше

Проблемы здравоохранения вышли на передний план. Дефицит врачей, невозможность порой даже за деньги попасть к нужному специалисту, нежелание молодых докторов возвращаться в город – вот с чем сталкивается Орск сегодня.

О состоянии медицины в городе, о том, что общественность и власти могут сделать для улучшения ситуации, наш разговор с членом Общественной палаты Маргаритой Зубаревой.

– Если говорить о здравоохранении в целом, материально-техническая база сейчас удовлетворительная: в большинстве больниц и поликлиник сделан евроремонт, в последнее 10-летие для диагностики заболеваний проводятся МРТ, КТ, в каждом лечебном учреждении по несколько аппаратов УЗИ. Это прогресс. 15 лет назад такого не было. А 20 лет назад на весь город был всего один аппарат УЗИ – в больнице имени Чкалова.

Но, при адекватном оснащении, самое слабое звено – первичная медико-санитарная помощь. В поликлиниках остро не хватает врачей. На встрече с врио губернатора Оренбургской области Денисом Паслером главврач четвертой горбольницы Владимир Коган сказал, что дефицит у нас составляет около сотни врачей, а по моим подсчетам – не менее 250.

Сейчас в Орске работает около 470 врачей, а еще в 80-е годы, когда я возглавляла горздравотдел, их было 850. Да, с тех пор население уменьшилось на 40 тысяч человек, но даже с учетом этого видно, что дефицит просто огромный.

Взять ГБ № 4 – на 22 участках работает всего 6 терапевтов. Остальные участки не пустуют, на них есть фельдшеры. Но кто такой фельдшер? Это уже не медсестра, но еще не врач! Слава богу, хоть какой-то медицинский работник, но ведь и к нему попасть удается не сразу. Это уровень 50-х годов!

 

– В последнее время не только в поликлиниках врачей активно заменяют фельдшеры, но и в службе скорой помощи?

– Министр здравоохранения Вероника Скворцова, выступая в прошлом году, сказала, что специализированные бригады скорой помощи должны быть врачебными, а в остальных вполне могут работать подготовленные грамотные фельдшеры.

Еще одна негативная тенденция просматривается в том, что главные врачи лечебных учреждений вынуждены заменять санитарок уборщицами из-за дефицита средств.

 

– Чем сегодня Общественная палата помогает здравоохранению?

– Мы не позволили закрыть офтальмологическое отделение в городской больнице № 1 в 2017 году, и это, я считаю, очень серьезное достижение. Отделение оказалось под угрозой ликвидации из-за поломки аппарата для удаления катаракты. Мы неоднократно обращались к губернатору, в областную Общественную палату. Били во все колокола, объясняя, что отделение нужно городу, что в нем оперируют и сложных пациентов, которых из-за отсутствия стационара не берет орский филиал МНТК. В результате были выделены средства на новый аппарат для удаления катаракты бесшовным методом. Отделение работает, люди получают помощь.

Хотели в городе ликвидировать и ожоговые койки, которые размещены на базе травматологии. Их предполагалось передать Новотроицку. Но нам удалось их отстоять, в отличие от реанимации, которая раньше действовала на базе наркодиспансера, и лаборатории Центра борьбы со СПИД, которые перевели к соседям. Это при том, что население у нас – 230 тысяч, а в Новотроицке – 95.

Не раз мы поднимали вопрос о достройке здания ЛПУ для больных ВИЧ-инфекцией, но региональный Минздрав ответил, что такой возможности нет.

Очень беспокоит нас отсутствие ФАПа в Джанаталапе. Есть государственная программа по созданию ФАПов в сельских районах, но Джанаталап находится в городской черте. 20 лет назад, когда я возглавляла ГБ № 4, ФАП там был. Он относился к нашей больнице, на первом этаже двухэтажного здания шел прием пациентов, на втором располагался физкабинет. Надеемся, что этот вопрос удастся решить.

Очень часто к нам обращаются люди, которые не могут получить инвалидность. Мы помогали решать эти вопросы на уровне областной и всероссийской Общественной палаты. Большую работу провела председатель комиссии по социальным вопросам Общественной палаты Светлана Васильева.

В конце минувшего года в одной из служб МСЭ сменили руководителя. Надеемся, что жалоб станет меньше.

Одним из самых больших наших достижений считаю то, что нам удалось исключить необходимость ежегодного переосвидетельствования некоторых групп детей-инвалидов до достижения ими 14 лет. Если раньше детей-диабетиков, ребятишек с неизлечимыми генетическими заболеваниями приходилось возить каждый год в Оренбург на обследование, то теперь такой необходимости нет.

Сейчас вместе с главврачом городской больницы № 4 пытаемся добиться, чтобы в городе появилось сосудистое хирургическое отделение.

 

– Уже второй созыв вы входите в Общественную палату. Как в нее попали?

– Моя кандидатура была предложена главой города. Кто и почему посоветовал именно меня, не знаю. Занимаюсь здесь не только вопросами медицины. Сейчас мы боремся за спасение аэроклуба «Стрижи», который находится в очень сложном финансовом положении, решаем ряд других вопросов. Но проблемы здравоохранения – для меня самая больная тема.

В 1991 году в нашей стране вышел закон об обязательном медицинском страховании, у нас в области он заработал с 1993 года. Тогда в здравоохранении возник дефицит средств, порядка 30 %, и был введен налог, который работодатель отчисляет из фонда заработной платы. Но в лихие 90-е и 2000-е дефицит вырос до 70 %. И государство решило увеличить отчисления с 2,8 до 5,1 %.

Но в чем самая соль – эти деньги выведены из бюджета. Они направляются в федеральный и территориальный фонды медицинского страхования. Почему бы не аккумулировать деньги в бюджете? Действующая в рамках ОМС программа государственных гарантий ведет к ограничению в помощи пациентам. Если заболевание в нее не входит, никто не будет человека лечить бесплатно. Советская медицина такого не допускала. И отношение к пациентам было другое.

 

– Что тому виной? Большая нагрузка, необходимость ведения электронной отчетности или жесткие временные рамки, в которые врач обязан уложиться?

– На мой взгляд, все в комплексе. То, что многие врачи работают на несколько ставок, никак не способствует повышению их чуткости. Надо решать кадровый вопрос и привлекать специалистов. Как? На голом энтузиазме далеко не уедешь. Многим выгоднее оказывается работать в Москве. Какой стимул орчанину возвращаться в свой город, если даже 57 тысяч рублей подъемных он здесь не получит? Мера поддержки применяется только для иногородних. Мы уже который год обращаемся в Общественную палату области с инициативой увеличить подъемные хотя бы до 200 тысяч рублей и давать их всем, независимо от прописки. Да, у нас строят пентхаусы для врачей, и это хорошо, так привлекают врачей в онкодиспансер. Но они нужны не только там.

Своих врачей надо готовить, с детства ориентируя детей на выбор профессии. Мы обращались в управление образования с просьбой рассмотреть вопрос дополнительного открытия медклассов в школах города. Сегодня они есть только в двух учреждениях. У ребят должна быть возможность хорошо подготовиться к поступлению в медучилище или университет.

 

– А вы как пришли в профессию?

– Я с детства знала, что буду врачом. Когда было лет 5, у нас дома дома в бочку с мукой заскочила мышь. Мама и сестра в крик, а я попросила варежку и в нее поймала мышонка. Мама хотела его утопить, а я не дала, побежала по улице и выпустила через пару кварталов. С тех пор и дома, и соседи стали говорить: врачом будет. Возможно, на выбор профессии повлияло и то, что у мамы было больное сердце, и мне хотелось узнать, как поправить ее здоровье.

Окончила медучилище, потом Оренбургский мединститут с отличием. Это было 45 лет назад. У нас из 400 человек 5 стали профессорами, 128 – кандидатами медицинских наук, более 200 – руководителями. Я начинала в кардиологии, 7 лет проработала там терапевтом, потом заведующей поликлиникой, 6 лет – главным врачом, 5 – заведующей горздравотделом. Была и депутатом.

Главное, чем горжусь: во время руководства горздравом мне удалось добиться открытия в городе токсикологической реанимации и реанимации для больных с сердечно-сосудистыми и неврологическими заболеваниями. Если сегодня общими усилиями медиков, власти и общественности удастся привести в Орск кардио-операционную, считаю, что это будет продолжением дела.

Людмила Светушкова,

выпускающий редактор

Spread the love